ей неприятно? Тогда зачем она здесь? Для уроков английского? Но ведь это обидно. Просто встать и уйти? За что? Разве он оскорбил её? Она домучилась до конца фильма и сделала вид, что ничего не произошло. При свете дня Адриан опять превратился в светского бесстрастного англичанина, непринуждённо говорящего на разные темы.

Домой вернулась раздражённая. Осталось чувство какой-то гадливости.

«Не пойду больше, – решила она. – Не хочу тратить время на того, кто мне несимпатичен».

Ароматный запах жареной колбасы тянулся по дому, и Арина не могла устоять перед соблазном. На кухне она застала Пашку, толкущего пюре в кастрюльке. На сковородке весело подпрыгивали сосиски.

– Молоком надо разбавлять, – Арина засунула нос в кастрюлю.

– Зачем?

– Вкуснее будет. Дашь сосиску?

– Дам. А ты чего, голодная?

– Голодная.

– Ну сядь, поешь. А чего это ты со свидания голодная идёшь? В чём прок на свидания ходить? Он что, студент?

– Нет, ведущий финансовый консультант крупной компании в Кэнэри-Уорф.

Пашка застыл с ложкой в руке.

– И он тебя даже поесть не сводил?

– Нет.

– Брось его, – посоветовал Пашка.

– Хорошо, – согласилась Арина. – Брошу. Положи в пюре сливочного масла.

В следующий раз она встретилась с киприотом в Кройдоне. Арина решила дать себе ещё один шанс найти точку соприкосновения с Адрианом, чтобы не ругать себя впоследствии, что у неё был богатый и пылкий поклонник, которого она отвергла, потому что пошла на поводу у стереотипов. К тому же Адриан был довольно разносторонним человеком, он много путешествовал, говорил на трёх языках, хотя при всём этом оставался невыносимо нудным. Он пытался шутить и смеялся над собственными шутками высоким кудахтающим смехом, от которого Арину передёргивало, и ей становилось очевидно, что в любой ситуации уговорить себя можно лишь до определённой степени.

В этот раз Адриан повёл её на экскурсию в старый кройдонский аэропорт, не работающий со времен войны, и после этого они зашли перекусить в одно кафе по дороге. Кафе было пустое, и болтающие возле стойки официанты не заметили их прихода. Двое парней весело спорили с девушкой, стараясь завладеть её вниманием и обойти соперника, и Арина, представив себя с Диего и Рамешем, украдкой улыбнулась. Адриан сел за столик и стал выжидающе барабанить пальцами по столу. Подошедшего к нему официанта он отчитал за нерасторопность.

– Очевидно, заставлять клиентов ждать – такая характерная особенность официантов, что они будут делать это, даже если в зале один-единственный посетитель! – возмутился он достаточно громко, чтобы остальные официанты могли слышать.

– Извините, сэр, – сказал официант. – Этот столик зарезервирован.

– Вы что, смеётесь? В кафе никого нет.

– Через полчаса придёт большая экскурсионная группа, они обедают с нами каждый день, и мы отвели им это пространство.

– И где, в таком случае, должен сидеть я?

– Вот в том углу, если вы не возражаете.

– В углу? На улице прекрасный солнечный день, и я хочу сидеть у окна, чтобы смотреть на бурлящую жизнь города.

– Да, сэр, но менеджер велел мне не садить людей за эти столики.

– А вы никого и не садили. Я сам сюда сел. Можете так и сказать менеджеру.

– Боюсь, сэр, я не могу…

– Боюсь, я тоже не могу. Я пришёл с девушкой пообедать в кафе, сижу здесь десять минут необслуженный, и теперь вы говорите, что при наличии пятнадцати пустых столиков я должен сидеть за тем, который укажете мне вы? Мы передумали. Мы здесь больше не обедаем, – и он решительно встал.

– Как скажете, сэр.

Лицо Арины пылало от стыда.

– Почему, ну, почему ты всё время ссоришься с обслуживающим персоналом? Ты же понимаешь, что эти люди не могут ответить тебе в том же тоне, потому что они прислуга.

– Когда я прихожу в заведение потратить свои деньги, я хочу, чтобы ко мне как к клиенту относились с уважением. Ни в одной столице Европы ты не найдёшь такого плохого сервиса, как в Лондоне. Они набирают официантов из числа иммигрантов, которым всё по барабану. Официанты, которые не умеют сервировать, не разбираются в меню, не могут произнести название вина, не знают, что такое «dietary requirements». Иммигранты приезжают в страну, не зная языка, и поскольку они не могут найти никакой приличной работы, они решают идти в официанты! Но для того чтобы работать официантом, ты должен понимать хотя бы основы сферы обслуживания! Я не понимаю, почему они нанимают людей без опыта работы и не проводят им полный тренинг, прежде чем выпустить их на публику. Если я плачу обязательные пятнадцать процентов за обслуживание, я хочу быть достойно обслужен за эти пятнадцать процентов.

Арина не знала, что ответить. Ей было страшно неловко за себя, за этого парня в кафе, за всех сотрудников своего отеля. Отель приглашает дополнительных людей из агентства в горячие дни, и им некогда ни тестировать, ни обучать их. По идее, этим должно заниматься агентство, но оно нанимает всех подряд – потому что каждый официант приносит им треть своего заработка. И, наверное, это действительно неправильная система. Но если бы система была более строгой, она никогда бы не получила работу в отеле. Неужели Адриан не догадывается, как неловко ей слушать всё это? Ведь она сама иммигрантка и официантка. Наверное, нет. Она же сказала, что работает на конференциях, отодвинув себя от грязных тарелок ловкой формулировкой.

– Пойдём ко мне домой, – сказал Адриан. – Я приготовлю что-нибудь поесть. Боюсь, если мы пойдём в другой ресторан, и мне принесут недожаренную рыбу или переваренные овощи, я просто взорвусь. Из-за этого не люблю все эти маленькие забегаловки. Они ничего не понимают в сервисе.

– Я бы совсем не возражала пообедать в ресторане отеля «Рубенс», но почему-то мы туда не идём, – пробормотала Арина себе под нос.

Арине не очень хотелось идти домой к Адриану, она уже решила для себя, что эта встреча последняя, и потому визиты на дом неуместны, но не смогла найти удобного предлога, чтобы отказаться. К тому же ей хотелось убедиться, насколько правда всё то, что Адриан рассказывал про себя. По привычке отправив Дашке сообщение, что едет в машине с таким-то номером в гости к мужчине по имени Адриан Купер, она решила расслабиться и посмотреть, что на самом деле выйдет из всего этого.

Когда они завернули с центральной улицы во дворы, Арина узнала район, в который исправно наведывалась каждый понедельник.

– Ой, а я знаю это место, – неожиданно вырвалось у нее.

– Ты была уже здесь?

Арина прикусила язык. Признаваться, что она здесь занимается уборками квартир, не хотелось.

– Да, ходила в гости к учительнице английского языка. Она живёт в этом квартале, – сказала она первое, что пришло в голову.

– Англичанка-учительница пригласила учеников на дом? Это что-то новенькое. Должен сказать, этот район не из дешёвых. Вероятно, твоя учительница английского неплохо зарабатывает.

– Нет, она арендует квартиру.

– Арендовать квартиру в пятой зоне, чтобы каждый день ездить в первую на работу? – удивился Адриан.

– Её муж работал в этом районе, – опять соврала Арина и покраснела.

Когда они въехали в маленький дворик, окружённый несколькими домами, Арина поняла, что знаком ей не только квартал.

«О, пожалуйста, – взмолилась она, – только не тот же самый дом с одинокой золотой рыбкой!»

Рыбка встретила её на входе ленивым покачиванием плавников, изумлённо выпучила на Арину свои глупые жёлтые глаза, но ничего не сказала. Хорошо воспитанная рыбка из приличного английского дома. Не опускается до неуместных комментариев. Хорошо, что у Адриана нет собаки. Собака бы непременно донесла.

В доме было всё так же стерильно чисто и тихо, как будто в нём никогда ничего не происходило.

Адриан прошёл на кухню и начал выгружать продукты, купленные по дороге.

«Так, поужинаю – и смоюсь, – Арина почти физически ощущала, как в её голове раскладывается пасьянс, над которым она билась последние три недели. – Не дай бог потянет меня показывать свою спальню, а эту спальню я знаю очень хорошо. Нечего там делать. Больше я эту квартиру не убираю. И встречаться с ним тоже больше не буду. Боже